Шел солдат с походу.
Много он воевал, долго служил, вот и заслужил себе на старость три ржаных сухаря.
Ну, сухари – в ранце, ложка – за голенищем, шинелка на плечах. Идет домой.
Идет, идет, и попадается ему на дороге старичок.
– Служивый! А нет ли чего поесть?
– Как не быть!
Спустил он ранец с плеч, достал один сухарь, подает старичку.
– Ешь на здоровье!
Тот поел, крошки стряхнул и достает из кармана карты.
– Вот, служивый, сам ты козырь, и карты тебе козырные. Играй смело – хоть кого обыграешь.
И пошел себе. А солдат своей дорогой идет.
Немного прошел, навстречу – другой старичок.
– Служивый, а служивый! Нет ли хоть корочки?
– Есть корочка.
Достал солдат второй сухарь, смотрит и думает: «Дашь половину – мало! Половину себе оставишь – опять же мало».
Махнул рукой и отдал старику второй сухарь.
Старик поел и подает солдату свою суму. А солдат не берет.
– На что мне? Сума-то пустая! По миру, что ли, с ней ходить!
Усмехнулся старичок:
– Велика беда – пустая! А ты что увидишь да захочешь, скажи только: «полезай в суму!» – она и будет полная.
Взял солдат суму, дальше идет. Навстречу третий старик.
– Служивенький, накорми!
Достал солдат третий сухарь и отдал старику, а тот ему стаканчик подарил.
Пошел солдат дальше. Все бы хорошо, одно плохо: есть охота, а есть нечего. Идет солдат натощак.
Приходит к озеру.
А на озере три гуся плавают. Хороша птица, да не достанешь!
Вспомнил он тут про сумку дареную и говорит на смех:
– Эй вы, гуси! Полезайте в сумку!
А гуси туда и залетели.
Обрадовался солдат. «Ну, – думает, – живем!» Повесил сумку через плечо и зашагал в город. Приходит в трактир.
– Хозяйка! Вот тебе три гуся. Одного мне зажарь, другого себе возьми, а третьего на водку променяй.
Хорошо. Подали ему гуся – сидит он за столом, выпивает, закусывает да в окно глядит.
– Хозяйка, что это у вас дом насупротив хороший, да, видать, пустой – все двери, окна поломаны?
– Ой, голубчик, – говорит хозяйка. – Там нечистая сила живет.
– А дом-то чей?
– Да княжецкий.
Ну, солдат ремень подтянул, и айда к этому самому князю.
– Дозвольте, ваше сиятельство, в дому у вас на постой стать!
– Легко сказать – на постой! Да ведь там черти или кто! Не боишься?
– Никак нет, ваше сиятельство. Басурмана не боялся, начальства не боялся, а что ж – черти!
– Ладно, квартируй!
Пошел солдат в дом и лег спать, а сумку в головах положил.
В самую полночь явилась в дом нечистая сила, видимо-невидимо всякой мрази.
И прямо к солдату.
– Братцы, а братцы! Глядите-ка! Ране за каждой живой душой по пятам бегали, а ныне живая душа сама пришла. Хватай, забирай наше добро.
– Э, нет, – говорит солдат. – Даром не даем.
– Ну, продай!
– Не торгуем. Разве в карточки с вами сыграть? На карту поставлю.
– Идет. Тащите карты.
– Чур, – говорит солдат. – Играть, так в мои. – И достает свою колоду. – Где ваш заклад?
Притащили они мешок золота да мешок серебра. Сели. И пошла игра. Сколько ни играют нечистые, все проигрывают. Сколько ни играет солдат, все выигрывает. До полушки их обобрал.
Рассердились они, повскакали с мест.
– Разорвем его! – кричат.
А солдат только смеется.
– Как бы не так, – говорит. – А это что?
– Сумка!
– Ну, так и полезайте в сумку!
И что ж ты думаешь? Полезла вся нечистая сила в сумочку, как пятаки в кошель.
А солдат завязал ее покрепче и лег спать.
Утром встает – и на кузницу.
– А ну-ка, – говорит кузнецам, – приударьте по этой сумочке. Там, надо быть, черти.
А из сумки отзываются:
– Мы, батюшка, мы!
Как размахнулись кузнецы да застучали молотами – только стон по кузнице пошел.
Били-били, били-били... Солдат и говорит:
– Ну, братцы, хватит!
Развязал он суму и выпустил чертей. Они идут, за бока держатся и только охают. А одному чертенку ногу сломали, так он в суме и остался.
Взял солдат все свое добро – дареное да выигранное – и дальше пошел.
Пришел в свою деревню – избу подновил, лошадок купил, коровушек. Живет – поживает.
И чертенок при нем. Прижился, смирный стал. Солдат его кормит, а чертенок солдата научает, когда какое дело начинать, да что, да как, да где. Они, черти, – хитрые, много знают.
Вот раз захворала у солдата жена. Хворает, хворает, все не поправится.
Солдат и спрашивает чертенка:
– Что же это с моей старухой будет?
– А ты возьми в тот стаканчик, что тебе старичок дал, и погляди в него. Если смерть покажет в стакане голову, жива хозяйка будет, а коли нет, – то и нет.
Он так и сделал. Видит – оживет старуха. Обрадовался да и рассказал шабрам. А шабры – своим шабрам. Так и пошла молва, что вот-де отставной солдат знает, кому жить, кому помереть.
А в ту пору царь у них шибко занемог. Услыхал он про солдата и призывает его к себе.
– Ну-ка, – говорит, – скажи мне, оживу я или помру.
Солдат посмотрел в стакан.
– Помрете, – говорит, – ваше царское величество. Беспременно.
Рассердился царь.
– Вон как, – говорит, – помру? Ну так ты раньше моего помрешь. Я тебя казню.
Почесал в затылке солдат.
– Эх, – говорит, – смертушка-матушка, коли уж не миновать мне твоих ручек, так бери меня заместо царя. Все лучше на своей постели помирать, чем в петле.
А смерть ему и кивает из стаканчика-то: «ладно, мол!»
Царь тот же час здоров стал, а солдат пошел к себе домой и на печку лег, а сумку под рукой положил.
Вот приходит к нему смерть. Подступила и говорит:
– Ну, сбирайся!
А он в ответ:
– Полезай-ка ты, старая, в суму!
Она и полезла.
Завязал солдат сумочку покрепче и повесил на сосну.
Долго смерть на суку висела, на ветру качалась, а люди себе жили, смерти не знали.
Да, видать, ныне-то выпустил ее кто из сумы. Опять старуха по земле ходит, людей морит. А управы-то на нее нету: пропала сумочка.